Глубина [сборник] - Сергей Лукьяненко

Спускаться к привалу довольно далеко. Я успеваю рассказать байку про Черного Альпиниста и про ту компанию, которая таскала в горы бальные платья и смокинги. Потом несколько реальных историй.

К Вике мы подходим, когда весь мой запас горных легенд истощается. Под ее ледяным взглядом я опускаю Неудачника на раскиданный у костра лапник и говорю:

— Что может быть лучше прогулки по горам без снаряжения? Горная прогулка с калекой на руках.

Мне очень интересно, что она сейчас сделает.

— Дай пояс, — командует Вика.

Такой агрессивности даже я не ожидал.

— Вика, применять «Варлока»…

— Черт! Дайвер недоделанный! Мне жгут нужен!

Никогда не задавался вопросом, способна ли виртуальная одежда рваться на части. И не хочу проверять — горное солнце злое. Поэтому оставляю мысль разорвать рубашку на жгуты и отдаю Вике черный шейный платок.

Она долго возится с ногой Неудачника, мрачно качая головой, когда он стоном отзывается на легкие прикосновения руки.

— Перелом голени, — ставит она диагноз. — Кажется, без смещения. Как ни странно.

— Ты еще и врач?

— Нет. Медсестра, но со стажем. Еще жгут нужен. Рубашкой все-таки приходится пожертвовать, а пиджак на голое тело — полный моветон. Мы укладываем ногу Неудачника в самодельный лубок.

— Еще ни один идиот, — лишь теперь Вика дает волю гневу, — ни один кретин в мире не ухитрялись сломать в виртуальности ногу! Что у тебя в реальности? А? Есть перелом?

— Нет… — бормочет Неудачник.

— И то слава богу.

Мы переглядываемся, от вечерней боевитости не осталось и следа. Одно дело — бросить в виртуальном мире обманщика.

Совсем другое — раненого в горах. И то, что горы ненастоящие, — уже ничего не меняет.

— Пошли к тем скалам, — предлагаю я.

— Давай. Я их видела во сне.

Нам хватает взгляда, мы ничего больше не говорим.

Нет законов для нереальности.

Сон или явь — мы вместе спускались к упавшей звезде.

11

Скалы и впрямь не к месту в этой долине. Ледник может прикатить валуны, но не такие исполинские глыбы.

— Похоже, что это и впрямь выход в другое пространство, — соглашается Вика, оглядываясь на меня. — Не устал?

Качаю головой. На самом деле руки устали держать Неудачника. Но сейчас не до мелочей.

— Если в этом месте программа прорвалась на чей-то сервер, — рассуждает Вика, — то канал будет односторонним. Выйти-то мы выйдем, а вот убежать, если потребуется…

— На крайний случай у нас есть «Варлок», — говорю я. Но убежденности в своем голосе не слышу. Не хочется мне больше падать в синие туннели. Уж очень странные картинки виделись по пути.

— Ладно, идем. Может, тут ничего и нет. — Вика со вздохом шагает вперед. Я плетусь следом. Неудачник молчит. То ли чувствует себя виноватым, что было бы правильным, то ли не хочет мешать. Это тоже верное поведение.

Идем по сужающемуся каньону. В какой-то миг я вскидываю голову, оценивая высоту скал. Они явно выше, чем виделись нам из долины.

Обнадеживающее зрелище.

Проход все ýже, вдвоем не протиснуться. Я начинаю двигаться боком, так меньше риска зацепить сломанной ногой Неудачника за скалу. Может быть, стоило надеть крылатые шлепанцы. Но эта мысль запоздала, теперь мне не удастся извернуться. Вика впереди вполголоса ругается, ей тоже трудно. Злорадно думаю, что Мадам, с ее внушительными габаритами, уже застряла бы.

Становится все холоднее. Откуда-то в скальную щель рвется ледяной ветер. Это хорошо, это очень хорошо!

— Ленчик! — сдавленно говорит Вика. — Есть!

Впереди — свет, перекрытый ее силуэтом. Вика сдвигается куда-то вбок, и я выхожу на ее место. На последних шагах все-таки задеваю телом Неудачника о камни, и тот тихо стонет.

Ущелье выводит нас в странную местность.

Тоже горы — но иные. Они не просто безлюдные, они дикие. Словно когда-то здесь была жизнь… а потом что-то убило ее. Сумрак. Наверное, все-таки день, но небо обложено плотными свинцовыми тучами. Валит ленивый мокрый снег. Все охвачено запустением и глухой тоской. Внизу, по склону, между черными клыками скал, вьется тропинка.

— Что это? — тихо спрашивает Вика. — А, Леня?

Озираюсь. Нет, мы точно вышли в иное пространство. И, кажется, оно мне знакомо.

— Эльфы, — говорю я. — Это какой-то сервер ролевиков. Они тут играют.

— Как в «Лабиринте»? — подает голос Неудачник.

— Нет, по-другому.

— Мы тут далеко не пройдем, — хмуро говорит Вика. — Или замерзнем, или эльфы пристрелят мимоходом.

— Вначале замерзнем, — говорю я. Моя рубашка пошла на жгуты, пиджак я легкомысленно бросил.

— Ничего, зато твой голый торс производит незабываемое впечатление, — иронизирует Вика. Ей хорошо, она в свитере. Да и у Неудачника маскировочный комбинезон — он довольно теплый.

— Было бы кого впечатлять. — Я вытягиваю руку. — Вика, впереди — тропа. Надо выбираться туда и искать людей.

— Эльфов.

— Людей, эльфов, гномов. Кого угодно.

Снега почти по колено, мы бредем медленно. Неудачник виновато шепчет:

— Я все-таки не понимаю…

— Знаешь, кто такой Толкин?

— Это автор…

— Только не надо цитировать «Властелина Колец» наизусть. Так вот, это виртуальное пространство, созданное его поклонниками, ролевиками. Они тут собираются, одеваются в тела персонажей книги и разыгрывают разные сценки. По Толкину или по другим писателям.

— Театр, — решает Неудачник.

— Ну… в какой-то мере.

Неудачник замолкает, полностью удовлетворенный объяснением. Мне до полной ясности далеко.

Какой это сервер?

Каковы законы данного мира?

Где располагаются законные выходы, через которые можно протащить Неудачника?

О том, что делать дальше, я даже думать боюсь.

Тропа хорошо утоптана, словно недавно здесь промаршировала целая армия. Снег тает, едва касаясь тропы. Наверное, виной тому — колдовство. Мир ролевиков живет по своим законам, здесь существует магия.

— Куда теперь идти? — Своей фразой Вика возлагает на меня командование. Очень приятно такое доверие… оправдать бы его. Я пытаюсь вспомнить карты ролевых пространств, но сразу отказываюсь от своей затеи. Их рисуют все, кому не лень.

И тут я слышу слабый перестук из-за ближайшей скалы. То ли сумасшедшая лошадь с кастаньетами на ногах, то ли великан с клацающими от мороза челюстями.

Времени на размышления нет.

— Сюда! — шепчу я, ныряя в чахлый ельник. Опускаю Неудачника на снег, прикладываю палец к губам: — Т-с!

С тропы Вику и Неудачника не видно. Становлюсь, широко расставив ноги, сдергиваю ремень. «Варлок» с шелестом разворачивается в огненную плеть.

Вид у меня должен быть достаточно грозный. Голый по пояс мужик, с припорошенными снегом плечами. Тело Стрелка я моделировал жилистым и крепким, сразу будет видно, что боец могучий. Да еще сияющая плеть в руке… любой тролль испугается.

Перестук все ближе.

Корчу лицо в кровожадной ухмылке и жду.

Из-за скалы показывается маленькая, от силы по грудь мне, фигурка.

Вот так великан с клацающими челюстями!

Лицом и телосложением путник похож на ребенка. Вот только с гормонами у него что-то не в порядке — голые по колено ноги обросли густой шерстью. Да уж, с такими лапами и босиком на снегу уютно. На груди у путника маленький барабан, в который он постукивает на ходу палочками.

Хоббит.

Это хорошо.

При виде меня хоббит застывает, как примороженный. Даже одна барабанная палочка валится на снег.

— Гы-гы! — зловеще говорю я.

Хоббит уже не барабанит, зато у него и впрямь начинают постукивать челюсти.

— Кто? — вопрошаю я, протягивая к хоббиту «Варлока». Плеть начинает азартно вытягиваться, приходится ее отдернуть.

— Хардинг, с-сэр! — шепчет хоббит.

— Кто? — уточняю я уже нормальным голосом. Но бедный хоббит впал в полную панику, он даже не пытается достать маленький кинжал, небрежно заткнутый за пояс.

— Х-хардинг, добрый сэр. С-сэм родил Фродо, Фродо родил Холфаста, Холфаст родил Хардинга…

— Тебя, что ли?

— Меня, добрый сэр!

— Зря!

— Да, добрый сэр, — покорно соглашается Хардинг.

— Я тебе не сэр! — ору я. — И уж точно — не добрый! Я… — Приходит вдохновение: — Конан! Отважный киммериец Конан!

Про Конана хоббит слышал, он начинает часто кивать, не спрашивая, каким образом персонаж Говарда попал в мир Толкина. Впрочем, ролевики народ увлекающийся, такими мелочами они себя не сковывают. Я мог бы и Кощеем Бессмертным назваться, вот только телосложение не позволяет.

— Куда идешь? — веду я допрос, обходя вокруг хоббита. Тот крутится, стараясь не сводить с меня взгляда.